«Слово о полку Игореве, Игоря Святославовича, внука Олега»
«Слово о полку Игореве» — памятник, написанный вскоре после похода Игоря на половцев, вероятнее всего, между 1185 и 1187 гг. Это первое дошедшее до нас лиро-эпическое произведение, уникальное по своему поэтическому уровню. Текст переведен по изданию: «Слово о полку Игореве». М.; Л., 1950. Сноски с книги «Преданья страины глубокой» Н.И. Прокофьев М., 1997
(книга набрана Мельниковым Виталием
e-mail: vitaliy_melnikov@mail.ru )
Не лучше было бы нам, братия,
начать старыми словами1
скорбную повесть о походе Игоря,
Игоря Святославича?
Начать же эти песни
по былям сего времени,
а не по замышлению Бояна.
Боян же вещий,
если кому хотел песнь творить,
то растекался мыслью по древу,
серым волком по земле,
сизым орлом под облаками.
Помнит, как говорят,
первые времена княжеских усобиц2.
Тогда пускает десять соколов
на стадо лебедей,
которую сокол достигает,
та и первую песнь начинает —
старому Ярославу,
храброму Мстиславу,
что зарезал Редедю
перед полками косожскими,
красному Роману Святославичу3.
Боян же, братия,
не десять соколов
на стадо лебедей пускал,
а свои вещие персты
на живые струны воскладал,
они же сами князям
славу рокотали.
Начнем же, братия,
повесть сию
от старого Владимира4
до нынешнего Игоря,
который напряг свой ум
крепостью,
заострил сердце свое
мужеством,
наполнился ратного духа
и повел
свои храбрые полки на землю Половецкую
за землю Русскую.
Тогда Игорь воззрел
на светлое солнце
и увидел:
от него все его воины
тьмою покрыты5.
И сказал Игорь дружине своей:
«Братия и дружина!
Лучше убитым быть,
нежели полоненным быть!
А сядем,братия, на своих борзых коней
да позрим синего Дона.
Запали князю на ум
похоть и желание
искусить Дона Великого.
А знамение ему путь заслонило.
«Хочу, — изрек князь, —
копье переломить
в конце поля Половецкого.
С вами, русичи, хочу
голову свою сложить
либо испить шлемом из Дона.
О Боян, соловей
старого времени!
Как бы походы эти воспел,
скача,соловей,
по мысленному древу,
летая умом под облаками,
свивая славы
того и сего времени,
рыща в тропу Трояна6
через поля на горы.
Ты так бы запел песни
Игорю, внуку Олега:
«Не буря занесла соколов
чрез поля широкие —
галок стая летит7
к Дону Великому».
Или бы так воспел,
вещий Боян, Велесов внук:8
«Кони ржут за Сулою,
звенит слава в Киеве»9.
Трубы трубят в Новгороде,
стоят стяги в Путивле.
Игорь ждет милого брата Всеволода.
И говорит ему
буй-тур Всеволод:
«Один брат, один свет светлый — ты,
Игорь,
оба мы Святославичи.
Седлай, брат, своих борзых коней,
а мои уже готовы, оседланы,
у Курска впереди стоят.
А мои куряне — известные воины.
Они под трубами повиты,
под шлемами взлелеяны,
концом копья вскормлены,10
пути им ведомы,
овраги им знаемы,
луки у них натянуты,
колчаны открыты,
сабли заострены,
сами скачут, как серые волки в поле,
ищут себе чести, а князю славы».
Тогда вступил Игорь-князь
в златые стремена
и поехал по чистому полю.
Солнце ему тьмою
путь перегородило.
Ночь стоном угрожала.
Птицы пробудились.
Свист зверин встал.
Див11 кличет на верху древа —
велит послушать земле незнаемой:
Волге и Поморию,12
и Посулию и Сурожу,
и Корсуню и тебе,
Тьмутороканский болван13.
А половцы неготовыми дорогами
побежали к Дону Великому.
Скрипят телеги в полуночи,
будто лебеди распуганы.
Игорь к Дону воинов ведет.
Уже беды его поджидают
птицы в дубах.
Волки грозно воют по оврагам.
Орлы клекотом на кости зверей зовут.
Лисицы брешут на червленые щиты.
О, Русская земля уже за холмом!
Долго ночь меркнет.
Заря свет погасила.
Мгла поля покрыла.
Трели соловьев уснули.
Говор галок пробудился.
Русичи червлеными щитами
великие поля перегородили,
ища себе чести, а князю славы.
Рано утром в пятницу
потоптали поганые полки половецкие
и, рассыпавшись стрелами по полю,
захватили красных девок половецких,
а с ними золото и поволоки
и дорогие оксамиты.14
Ортомами, япончицами и кожухами15
и всякими узорочьями половецкими
начали мосты мостить
по болотам и грязивым местам.
Червлен же стяг, белая хоругвь
с червленой челкой, серебряное стружие — храброму Святославичу.
Дремлет в поле
Олегово храброе гнездо,
далеко залетело!
Не было оно обиде порождено —
ни соколу, ни кречету,
ни тебе, черный ворон,
поганый половчанин!
Гзак бежит серым волком,16
Кончак ему след указывает
к Дону великому.
На другой день очень рано
кровавые зори свет поведают.
Черные тучи с моря идут,
хотят прикрыть четыре солнца.17
А в них трепещут синие молнии.18
Быть грому великому!
Идти дождю стрелами
с Дону великого!
Тут копьями переломиться,
тут и саблям притупиться
о шлемы половецкие
на реке на Каяле,
у Дона Великого!
О Русская земля, уже ты за холмом!
Вот и ветры, внуки Стрибога,19
веют с моря стрелами
на храбрые полки Игоревы.
Земля гудит. Реки мутно текут. Пыль поля прикрывает. Стяги говорят:
половцы идут от Дона и от моря.
И со всех сторон
русские полки окружили...
Дети бесовы
кликом поля преградили.
А храбрые русичи
преградили червлеными щитами.
Яр-тур Всеволод!
Стоишь ты на обороне.
Прыщешь на половцев стрелами.
Гремишь по шлемам их
мечами харалужными.
Куда, тур, поскачешь,
своим златым шлемом посвечивая,
там лежат
поганые головы половецкие.
Расколоты саблями калеными
шлемы оварские20
тобой, яр-тур Всеволод.
Сам же тяжело ранен был,
дорогие братья.
В бою забыл и о славе и о своей жизни,
и о городе Чернигове,
отеческом золотом столе,
о своих милых
и о жене своей
красной Глебовне.
Забыл и семейные
свычаи — обычаи.
Были века Трояна,
минули годы Ярослава.
Были походы Олега,21
Олега Святославича.
Тот Олег мечом крамолу ковал
и стрелы по земле сеял.
Вступает в златой стремень
в городе Тьмуторокане,
а звон вражды его слышал давно
великий Ярослав,
а сын Всеволода Владимир22
уши закладывал
по утрам в Чернигове.
Бориса же Вячеславича
слава на суд привела.
За обиду Олега
на зеленой траве
у речки Канины пал
храбрый и молодой князь.23
С той же Канины Святополк повелел взять тело отца своего и на венгерских иноходцах доставить к святой Софии в Киев.24
Тогда при Олеге Гориславиче25
сеялись и разрастались
княжеские раздоры.
Погибала жизнь пахаря,
внука Даждьбога.26
В княжеских крамолах
жизнь человеку сокращалась.
Тогда по Русской земле
редко пахари кричали,
но часто вороны граяли,
трупы между собою разделяя.
А галки свою речь говорили —
хотели лететь на кормление — уедие.
Это все было в те рати
и в те походы.
А такой рати — неслыхано было!
С раннего утра до вечера,
с вечера до рассвета
летят стрелы каленые,
гремят сабли о шлемы,
трещат копья харалужные
в поле незнаемом,
среди земли Половецкой.
Черная земля под копытами костями была посеяна, а кровью полита —
горе взошло по Русской земле.
Что мне шумит,
что мне звенит
далече, рано перед зорями?
Игорь полки заворачивает.
Жаль ему милого брата Всеволода...
Бились день.
Бились другой,
третьего дня к полудню
пали стяги Игоревы.
Тут братья разлучились
на берегу быстрой Каялы.27
Тут кровавого вина не достало,
тут пир докончили
храбрые русичи,
сватов напоили,
а сами полегли
за землю Русскую.
Никнет трава жалостью.
А древо с тугою к земле преклонилось.
Уже, братие, невеселая
година настала.
Уже пустыня силу прикрыла.
Встала Обида в силах
Даждьбожьего внука,
вступила Девою
на землю Трояна,
заплескала лебедиными крыльями
на синем море у Дона.
И своим плеском разбудила добрые времена.
Усобица князей —
от поганых погибель.
Говорил брат брату:
«Это мое, и то мое же».
И начали князья про малое
молвить, что это великое,
и сами на себя вражду ковать.
А поганые со всех сторон
приходили с победами
на землю Русскую.
О, далеко зашел сокол,
птиц избивая, — к морю!
А Игорева храброго полка —
не воскресить!
Кликнули Карна и Жля,28
поскакали по Русской земле,
Горе и скорбь разбрасывая людем
в пламенном роге29.
Жены русские расплакались,
причитая:
«Уже нам своих милых лад
ни мыслию смыслити,
ни думою сдумати,
ни очами их оглядеть.
А золотом и серебром
нам уже не порадоваться».
И застонал, братья, Киев горем,
а Чернигов напастями.
Тоска разлилась
по Русской земле.
Печаль жирная потекла
среди земли Русской.
Князья же сами на себя
раздоры ковали.
А поганые, рыская
по Русской земле,
брали дань по белке от двора.
Те два храбрых Святославича,
Игорь и Всеволод,
уже свою ложь пробудили,
которую и узнал отец их Святослав,
грозный, великий
киевский князь.
Грозою он был.
Притрепал он своими
сильными полками
и харалужными мечами половцев.
Вступил на землю половецкую,
притоптал холмы и овраги,
возмутил реки и озера,
иссушил потоки и болота.
А поганого Кобяка30
из лукоморья,
от железных великих
полков половецких,
как вихрь, выхватил.
И пал Кобяк
в городе Киеве
в гриднице Святослава.
Тут немцы и венецианцы,
тут греки и моравы
поют славу Святославу.
Хают князя Игоря,
который погрузил добро
на дно Каялы, реки половецкой,
русского золота насыпал.
Тут князь Игорь пересел
из седла золотого
в седло рабское.
Уныли города,
и веселие поникло
в Русской земле.
А Святослав мутный сон видел
в Киеве на горах.
«Этой ночью с вечера
одевали меня, — говорит, —
черным покрывалом
на кровати тисовой,
черпали синее вино,
с горем смешанное.
Сыпали мне из пустых
колчан поганых
крупный жемчуг на грудь
и ласкали меня.
Уже доски без конька
в моем тереме златоверхом.
Всю ночь с вечера
серые вороны каркали.
Около Плесненска на лугу
похоронные сани ехали к синему морю.31
И сказали бояре князю:
«Уже, князь, горе ум полонило.
Два сокола слетели
с отеческого стола золотого
поискать города Тьмутороканя
или испить шлемом из Дона.
Уже соколам крыльца
пообрезали
саблями поганых,
а самих опутали
в путины железные.
Темно было в третий день боя:
два солнца померкли,
оба багряные столпа погасли,
а с ними молодые месяцы,32
Олег и Святослав,
тьмою покрылись
и в море погрузились,
а великое буйство
отдали поганым.
На реке на Каяле
тьма свет покрыла:
по Русской земле
хлынули половцы,
как гнездо хищных пардусов.
Уже перенеслась хула на хвалу.
Уже пропала надежда на успех.
Уже свергся Див с дерева на землю.
Вот и готские красные девы33
запели на берегу синего моря,
звонят русским золотом,
воспевают время Боза34,
лелеют месть Шарукана35.
А мы, дружина, уже ожидали веселия».
Тогда великий Святослав
изронил золотое слово,
со слезами смешанное.
И сказал Святослав:
«О мои сыновцы36, Игорь и Всеволод!
Рано начали Половецкую землю
мечами раздражать,
а себе славы искать.
Но нечестно поступаете,
нечестно и кровь поганую пролили.
Ваши храбрые сердца
в жестоком харалуге скованы
и в буйстве закалены.
Что же вы сотворили
моей серебряной седине...
Я уже не вижу власти
ни сильного, ни богатого,
хотя и много воинов
у брата моего Ярослава.
С его черниговскими боярами,
с могутами и татранами,37
с шельбирами и топчаками,
с ревугами и альберами.
Они без щитов, ножами и криком
полки побеждают,
звоня славою прадедов.
Но полагали братья:
помужаемся и переднюю славу
сами похитим,
а заднюю — сами поделим.
А не диво ли, братья,
старому помолодеть?
Ведь когда сокол перелиняет,
то высоко птиц сбивает:
не даст в обиду гнезда своего. Но этот поход зло:
князья мне непособники...
Печалью время ко мне обратилось...
Вот и у Римова кричат
русские люди
под саблями половецкими.
а князь Владимир38 под ранами...
Горе и тоска сыну Глебову!»
Великий князь Всеволод,39
не мыслишь ли ты
прилететь издалеча
отеческий золотой стол поблюсти...
Ты можешь Волгу веслами разбрызгать,
а Дон шлемами вычерпать.
Если бы ты был,
то была бы чага по ногати,
а кощей — по резани40.
Ты можешь посуху,
как живыми копьями,
стрелять удалыми сынами Глеба41.
Ты, буй Рюрик и Давид42!
Не ваши ли золотые шлемы
по крови плавали?
Не ваши ли храбрые дружины
рычали, как туры, на поле половецком,
раненные саблями калеными.
Вступите в золотые стремена
за обиду этого времени,
за землю Русскую,
за раны Игоревы,
буего Святославича!
Галицкий князь Ярослав Осмомысл!43
Высоко сидишь на своем
златокованом столе.
Подпер горы Венгерские
своими железными полками,
заступил королям путь,
затворив Дунаю ворота,
перебрасывая грузы чрез горы
под облаками.
Угрозы твои по землям текут.
Отворяешь Киеву ворота.
Стреляешь с отеческого золотого стола
султанов за землями.
Стреляй, господин, Кончака,
поганого кощея,
за землю Русскую,
за раны Игоревы,
буего Святославича!
А ты, буй Роман, и ты, Мстислав!44
Храбрая мысль носит ваш ум на боевое дело.
А ты, Роман, высоко взлетаешь
в деле и буйстве.
Как сокол на ветру ширяяся,
хотя птицу в буйстве одолеть.
У вас, Роман и Мстислав,
железные наплечники
под шлемами латинскими.
Потому от вас затряслась земля
и многие страны —
Хинова, Литва, Ятвяга, Дермела45.
А половцы копья свои повергли
и головы свои приклонили
под вашими мечами харалужными.
Но уже сейчас князю Игорю
померк солнца свет,
и древо не добром листву сронило,
по Роси и по Суле города поделили46.
А Игорева храброго полка
не воскресить!
Дон тебя, князь Роман, кличет
и зовет князей на победу.
Ольговичи, храбрые князья,
поторопились на брань.
Ингварь и Всеволод
и все три Мстиславичи,
не худа гнезда шестокрыльцы.47
Не победным жребием
себе власть расхитили.
Где ваши золотые шлемы,
сулицы польские и щиты?
Загородите полю ворота
своими острыми стрелами
за землю Русскую,
за раны Игоревы,
буего Святославича!
Уже Сула не течет
серебряными струями
к городу Переяславлю48.
Двина49 же болотом течет
к оным грозным полочанам
под кликом поганых.
Един же Изяслав, сын Васильков,50
позвонил своими острыми мечами
о шлемы литовские.
Потрепал славу
деду своему Всеславу,
а сам под червлеными щитами
на кровавой траве
притрепан литовскими мечами.
И с любимцем упал на кровь,
а тот изрек:
«Дружину твою, князь,
птицы крыльями приодели,
а звери кровь полизали!»
Не было тут брата Брячислава,
ни другого Всеволода.
Один Изяслав
изронил жемчужную душу
из храброго тела
через золотое ожерелье!
Уныли голоса.
Поникло веселие.
Трубы трубят горо донские51.
Ярослав и все внуки Всеслава52,
ужели вы позволили опустить
стяги свои,
признали свои мечи поверженными?
Ужели вы выскочили
из дедовой славы?
Вы своими крамолами
начали наводить поганых
на землю Русскую,
на жизнь Всеслава.
От распрей ваших началось насилие
от земли Половецкой.
На седьмом веке Трояна
Всеслав бросил жребий53,
хитростью подпершись конями,
вскочил к городу Киеву,
дотронулся древком копья
до золотого стола киевского.
А от киевлян лютым зверем
в полночь бежал,
завесясь за Белградом синей мглой.
Утром рано отворил ворота Новгороду,
расшиб славу Ярославу54,
поскакал волком до Немиги с Дудуток.
На Немиге55 снопы стелют головами,
молотят цепами харалужными,
на току жизнь кладут,
веют душу от тела.
На Немиги кровавом берегу
не добром было посеяно,
посеяно костями русских сынов.
Всеслав князь людей судил,
князьям города рядил,
а сам ночью волком рыскал.
Из Киева добегал до Тьмуторокани.
Утром, до петухов.
Великому Хорсу56 волком путь пересекал.
В Полоцке заутреню рано звонят
у святой Софии в колокола,
а он уже в Киеве звон слышит.
Хотя и вещая душа
бывает в ином теле,
но часто от бед страдает.
Ему вещий Боян впервые
припевку, смысленный, сказал:
«Ни хитрому, ни гораздому
суда Божьего не миновать».
О, стонать Русской земле,
вспоминая первые времена
и первых князей.
Того старого Владимира57
нельзя было пригвоздить
к горам Киевским.
Ныне же встали стяги Рюриковы,
в другие Давидовы58.
Но врозь
их знамена веют
и копья поют.
На Дунае Ярославны59 голос слышится,
Зегзицею незнаемой рано кричит:
Полечу, — говорит, — зегзицею по Дунаю.
Омочу бебрян рукав в Каяле реке,
Утру князю кровавые его раны
На жестоком его теле.
Ярославна рано плачет в Путивле
на забрале и говорит:
О ветер-ветрило!
Почему, господин, насильно веешь?
Почему мечешь хиновские стрелы
своими легкими крыльями
на моего лада воинов?
Мало ли тебе было
под облаками веять,
лелеючи корабли на синем море?
Почему, господин, мое веселие
по ковылю развеял?
Ярославна рано плачет
в Путивле городе на стене:
О Днепр Словутич!
Ты пробил каменные горы60
сквозь землю Половецкую.
Ты лелеял на себе корабли Святослава61
во время похода на Кобяка.62
Вызволи, господин, моего лада,
чтобы я не слала к нему
рано утром слез на море.
Ярославна рано плачет
в Путивле на стене:
Светлое и трисветлое солнце!
Всем ты тепло и красно.
Почему, господин, простер
свои горячие лучи
на воинов лада моего
в поле безводном
и жажду усилило?
Горе и так им колчаны заткнуло.
Прыснуло море в полуночи.
Идут смерчи мглами.
Князю Игорю
Бог путь указывает...
из земли Половецкой
в землю Русскую
к отеческому золотому столу.
Погасла вечерняя заря.
Игорь спит.
Игорь бдит.
Игорь мыслию
поля мерит
от Великого Дона
до Малого Донца.
Конь приготовлен в полночь.
Овлур свистнул63 за рекою —
велит князю разуметь:
чтоб князь Игорь
не был окликнут стражей.
Стукнула земля.
Зашумела трава.
Вежи половецкие задвигались.
А Игорь князь
поскакал горностаем к тростнику
и белым гоголем на воду.
Сел на борзого коня
и поскакал на нем
серым волком,
и потек по лугу к Донцу,
и полетел соколом под мглами,
избивая гусей и лебедей
к завтраку, обеду и ужину.
Если Игорь соколом полетел,
тогда Овлур волком потек,
отряхивая студеную росу.
Устали их борзые кони.
Донец говорит Игорю:
«Князь Игорь,
мало тебе величия,
Кончаку нелюбия,
а Русской земле — веселия!»
Игорь ответил;
«О Донец, не мало ли тебе величия,
лелея князя на волнах,
расстилая зеленую траву
на своих серебряных берегах,
одевая мглами
под тенью зеленого дерева,
стерег его гоголем на воде,
чайками на струях,
чернядями на волнах».
Не такая река Стугна:
худую струю имеет.
Пожрав в половодье ручьи,
расширилась к устью.
Юношу князя Ростислава
утопила на дне своем
у темного берега.
Плачет мать Ростислава.
Уныли цветы жалобою
и деревья с печалью
к земле приклонились.
Не сороки застрекотали,
По следу Игоря едут Гзак с Кончаком.
Тогда вороны не граяли,
Галки примолкли,
Сороки не стрекотали,
только полози-змеи ползали.
Дятлы стуком
Игорю путь к реке указывают.
Соловьи веселыми песнями
рассвет возвещают.
Молвит Гзак Кончаку:
«Если сокол к гнезду летит,
то соколенка расстреляем
своими стрелами золочеными».
Сказал Кончак Гзаку:
«Если сокол к гнезду летит,
то мы соколенка опутаем красной девицей».
И сказал Гзак Кончаку:
«Если его опутаем красной девицей,
то у нас не будет ни соколенка,
ни красной девицы64,
тогда начнут нас, как птиц,
избивать в поле Половецком».
Сказал Боян песнотворец66
старого времени Ярослава,67
Олега князя любимец:
«Тяжко голове без плеч,
зло и телу без головы».
А Русской земле без Игоря.
Солнце светит на небеси,
Игорь князь в Русской земле.
Девицы поют на Дунае,
вьются голоса через моря до Киева.
Игорь едет по Боричеву
к святой Богородице Пирогощей.68
Страны рады,
грады веселы.
Пели песни старым князьям,
а потом и молодым споем.
Слава Игорю Святославичу,
буй-туру Всеволоду,
Владимиру Игоревичу!
Здоровье князям и дружине,
боровшимся за христиан
против поганых!
Князьям слава и дружине!
Аминь
1 ...Старые слова (словесы) — слова, имевшие в языческий период положительный смысл. Например, вещий — знающий, мудрый, буестъ — храбрость, отвага, буй-тур — сильный, отважный, хоть — любимец, любимая и др. В христианстве эти слова приняли иное, отрицательное значение: вещий, — незнающий, колдовской, буесть — своеволие, глупость, буй-тур — буйный, безумный, хоть — блудница, наложница. Ориентация автора на языческое значение многих слов свидетельствует о его интересе к язычеству. Одни «старые» слова сохранились до современности в их языческом значении, другие переосмыслились, например, слово «ведьма» в язычестве имело также положительный смысл — ведающая, знающая.
2 Первые времена княжеских усобиц — период борьбы внуков Ярослава Мудрого между собой, полоцким князем Всеславом и его потомками (середина XI в.).
3 Древнерусский поэт Боян сочинял свои песни в XI — начале XII в. Упоминаемые князья, которым Боян сочинял песни, жили: старый Ярослав (Ярослав Мудрый) с 978 до 1054 г., Мстислав Владимирович, брат Ярослава Мудрого, княжил в Тмутаракани, в единоборстве победил северокавказского касожского князя Редедю в 1022 г., а умер в 1036 г.. Роман Святославич, внук Ярослава Мудрого, брат Олега Святославича (деда князя Игоря), убит в 1079 г.
4 Старый Владимир — Владимир Всеволодович Мономах (1052—1125 гг.), внук Ярослава Мудрого. Однако многие исследователи полагают, что здесь речь идет о Владимире Святославиче.
5 Воины тьмою покрыты. — солнечное затмение произошло 1 мая 1185 г. Оно воспринималось в то время как предсказание беды. Затмение два раза упоминается автором. Первое до встречи Игоря с братом Всеволодом, второе — после встречи. Некоторые текстологи признали это за ошибку переписчика рукописи «Слова» и считали возможным слить оба упоминания о затмении. Другие видят в этом не ошибку переписчика, а поэтическую логику автора, которая требует подчеркнуть ошибочную решимость Игоря во что бы то ни стало совершить сепаратный поход, не дожидаясь объединенного похода князей. Не случайно между двумя упоминаниями о солнечном затмении стоит лирическое отступление в стиле Бояна, косвенно осуждающее Игоря.
6 Тропа Трояна — в произведении три раза упоминается Троян: земля Трояна, тропа Трояна, век Трояна. Некоторые исследователи полагают, что под именем Трояна следует понимать языческого бога и период язычества на Руси. Более убедительна точка зрения на Трояна как на римского императора.
7 Галок стая летит к Дону великому — такое предполагаемое определение Бояном воинов Игоря как галок и противопоставление их соколам загадочно вступает в противоречие с тем, что автор говорит о дружине Игоря от своего имени.
8 Боян, Велесов внук — Велес — языческий бог скотоводства, по-видимому, и пастухов. Поскольку Боян назван внуком Велеса, можно предполагать, что он был и покровителем поэзии.
9 Сула — левый приток Днепра вблизи Переяславля, пограничная река между Русью и половецкой степью.
10 Концом копья вскормлены — характеристика курских воинов-кметей восходит к древнему обряду посвящения молодых воинов в дружинники, в XII в. этот обряд был уже архаизмом.
11 Див кличет... — комментаторы различно толкуют. Одни полагают, что речь идет о мифологическом существе вроде лесового, другие — о какой-то загадочной птице, третьи корень слова «див» производят от дивий, дикий, т. е. половец-разведчик, предупреждающий криком и свистом половцев о продвижении русских войск.
12 Поморие — побережье Азовского и Черного морей. Посулие — пограничные земли в районе реки Сулы. Сурож — город Судак в Крыму. Корсунь — Херсонес, древнегреческое поселение, ныне входит в территорию Севастополя.
13 Тьмутороканский болван — Тмутаракань — город на Таманском полуострове, центр русского княжества до захвата его половцами. Возможно, под тмутараканским болваном имеются в виду огромные статуи древнегреческих божеств Саперга и Астарти, сооруженные в III—IV в. до н. э. Развалины этих статуй существовали еще в XVII в.
14 Поволоки и дорогие оксамиты — дорогие ткани, особенно ценились оксамиты.
15 Ортомы, япончицы, кожухи — дорогие покрывала, накидки, простая одежда.
16 Гзак, Кончак — половецкие ханы.
17 Хотят прикрыть четыре солнца — солнце — символ князя, имеются в виду Игорь, Всеволод, сын Игоря Владимир и племянник Игоря и Всеволода Святослав.
18 Трепещут синий молнии. Слово «синий» автором употребляется в ином значении, чем в современном языке. Оно встречается много раз и во всех случаях имеет зловещее символическое значение, связанное с недобрыми, дьявольскими силами.
19 Ветры — внуки Стрибога — Стрибог — языческий бог ветра.
20 Шлемы оварские — Овары (авары) по летописным источникам — обры, народность, проживавшая с V по IX в. на севере Черного моря и на Северном Кавказе. Оварские шлемы находились на вооружении половцев.
21 Были походы Олега — Имеется в виду дед Игоря Олег Святославич, родоначальник династии ольговичей или, по словам древнерусской поэмы, «Олегова храброго гнезда», активный участник «первых времен усобиц». Умер в 1115 г. О его недобрых походах образно говорится в древнерусской поэме. Изображение Олега как князя — крамольника косвенно характеризует и Игоря, и не случайно автор в заглавии указывает, что Игорь — внук Олега, а это не велика честь в те времена.
22 Сын Всеволода Владимир уши закладывал — Речь идет о Владимире Мономахе, который княжил недолгое время в Чернигове, княжество которого по наследству должно принадлежать Олегу.
Некоторые исследователи полагают, что эта фраза имеет метафорический смысл. Ушами назывались петли или скобы на воротах, которые закладывались бревнами или засовами. Значение фразы — Владимир крепил оборону Чернигова.
23 Борис Вячеславич — внук Ярослава Мудрого, союзник Олега Святославича, убит в 1078 г. в сражении под Черниговом на Нежатйной Ниве. Союзники Олега пытались вернуть Черниговское княжество законному князю. В связи с этим Борис Вячеславич решительно требовал сражения с киевскими князьями и погиб в неравном бою.
24 С той же Канины Святополк. В первом издании говорится: «Съ тоя же Каялы». Известный украинский переводчик Максим Рыльский видит ошибку первых издателей, заменяя Каялу названием небольшой речки Канины, протекавшей на месте сражения. Святополк — сын киевского князя Изяслава, погибшего в сражении 1078 г. на Нежатйной Ниве и похороненного в Киевском соборе Софии.
25 При Олеге Гориславиче — По-видимому, в слове «Гориславич» содержится двойной смысл: князь Олег своими распрями приносил много горя людям, но вместе с этим и сам испытал много горя.
26 Внука Дажъбога— языческий бог земледелия, бог пахарей, земледельцев.
27 На берегу быстрой Каялы. — река с таким названием до сего времени неизвестна, поэтому многие комментаторы сходятся в том, что река Каяла имеет символическое значение, как река окаянная, проклятая или река покаяния.
28 Кликнули Карна и Жля — До сего времени остается загадкой: то ли это метафора — символическое обозначение каких-то воображаемых существ, то ли языческие божества, то ли исторические реалии. Фразеологический оборот «в пламенном роге» также одни комментаторы объясняют как упоминание языческого обряда скорбных похорон при факелах и свечах, другие — как огнеметательное оружие.
29 Отец их Святослав — Киевский князь Святослав Всеволодович был не отцом, а двоюродным братом Игорю и Всеволоду, внук Олега Святославича. Отцом он назван потому, что был старшим, и потому, что ему как киевскому князю поручена князьями общая координация обороны от половецких набегов.
30 Поганого Кобяка — Кобяк — половецкий хан — был пленен с двумя сыновьями и с огромными половецкими войсками во время похода киевского князя Святослава Всеволодовича в 1183 г. Слава об этой победе пронеслась по всей земле.
31 Похоронные сани ехали к синему морю. В первом издании было напечатано: «Беша дебри Кияни и несошася къ синему морю». Для текстологов это место оставалось темным, неясным. Полагаем, что это место более удачно прочел украинский поэт Максим Рыльский.
32 Молодые месяцы Олег и Святослав. Имеются в виду молодые князья, которые названы символически месяцами, а не солнцами, как старшие князья. Остается неясным, почему здесь молодой князь назван не Владимиром, участником похода, а Олегом.
33 Готские красные девы. Готы с древних времен жили на побережье Азовского и Черного морей, в районе Тьмутаракани.
34 Время Боза. Боз (Бус, Бооз) — князь древнего племени антов, живших на побережье Черного и Азовского морей. В 375 г. Боз был разбит готским королем Винитаром.
35 Лелеют месть Шарукана —половецкий хан, дед Кончака. Разгромлен в 1111 г. объединенными силами русских князей под руководством Владимира Мономаха.
36 О мои сыновцы — племянники, а также удельные князья.
37 С могутами и татранами, с шелъбирами и топчаками, с ревугами и альберами... — Речь идет о тюркских родовых племенах, по найму служивших черниговскому князю. Подобные наемники (ковуи) принимали участие в походе Игоря.
38 Князь Владимир под ранами — Переяславский князь Владимир Глебович был тяжело ранен войсками Кончака в 1185 г. и через два года скончался от ран.
39 Великий князь Всеволод — Всеволод Юрьевич, сын Юрия Долгорукого, владимиро-суздальский князь, прозванный «Большое гнездо».
40 Чага по ногати, а кощей по резани — чага — девушка рабыня, ногать — мелкая монета; кощей — раб; резань — монета дешевле ногати в 20 раз.
41 Стреляешь удалыми сынами Глеба — Сыны Глеба — рязанские князья, которые были зависимы от владимиро-суздальского князя и подчинялись ему.
42 Ты буй Рюрик и Давид — Рюрик Ростиславич — киевский князь, Давид — его брат, князь смоленский. Рюрику Ростиславичу принадлежала большая часть Киевского княжества, соправителем его был Святослав Всеволодович, владевший Киевом и его окрестностями.
43 Ярослав Осмомысл — галицкий князь Ярослав Владимирович, отец Ярославны, жены Игоря.
44 И ты, буй Роман, и ты, Мстислав — Роман Мстиславич, сын князя киевского, объединил под своей властью Галицкое и Волынское княжества. Мстислав — двоюродный брат Романа, неясно, сын он Ярослава Луцкого, или Всеволода, городенского князя. Роман прославился своими победами над литовцами и поляками.
45 Хинова, ятвяга, дермела — хинова — финские племена, ятвяга и дермела — литовские.
46 По Росы и Суле города поделили. Рось — правый приток Днепра, Сула — левый, южные пограничные с половцами реки. После разгрома войск Игоря половцы захватили побережья этих рек.
47 Ингварь и Всеволод, и все три Мстиславичи — Ингварь и Всеволод — волынские князья, сыновья Ярослава Изяславича. Кто такие три Мстиславича, до сего времени остается загадкой.
48 Смысл метафоры: Сула, пограничная река, полностью во власти половцев, к осажденному городу Переяславлю нельзя по Суле доплыть.
49 Двина — Северная Двина, на берегу которой стоит Полоцк, полочане — жители Полоцка.
50 Един же Изяслав, сын Васильков — О Изяславе Васильковиче и о его битве с литовцами отсутствуют источники, вообще о событиях и князьях Полоцкого княжества сведения весьма ограничены, кроме основателя династии полоцких князей Всеслава Брячиславича.
51 Трубы трубят городенские — северо-западного города Гродно или Городно.
52 Ярослав и все внуки Всеслава — Неясно, к какому князю Ярославу (по смыслу текста династии Всеслава) адресовано обращение. Однако некоторых внуков можно усмотреть в тексте, посвященном полоцким и северо-западным князьям.
53 Всеслав бросил жребий. Деятельность полоцкого князя Всеслава Брячиславича относится к «первому периоду» княжеских раздоров. События, о которых идет речь в «Слове», относятся к 1068 г., когда Всеслав находился в заключении (земляной тюрьме) у киевских князей, которые в этот год бежали от половцев. Киевляне восстали, потребовали от князей коней и оружия. Князья отказали. Тогда в городе вспыхнуло волнение. Восставшие освободили Всеслава, провозгласили его князем. Всеслав дал киевлянам коней и оружие, а князья сбежали из Киева. Киевляне отстояли город от разграбления. Однако вскоре Всеслав бежал из Киева.
54 Расшиб славу Ярославу — Ярославу Мудрому.
55 На Немиге. Немига — небольшая река, приток Свислоча вблизи Минска.
56 Великому Хорсу волком путь пересекал — Хорс — языческий бог солнца восточных славян.
57Старого Владимира. См. примеч. 4.
58 Стяги Рюриковы, а другие Давидовы. — См. примеч. 42. Между братьями Рюриком и Давидом Ростиславичами не было согласия; Рюрик принимал участие в отражении половецких войск, а Давид отказался, хотя его войска и стояли у Киева.
59 Ярославна — дочь Ярослава Владимировича Галицкого, жена Игоря.
60 Каменные горы — Днепровские пороги.
61 Лелеял на себе корабли Святослава — Святослава Всеволодовича, киевского князя.
62 Похода на Кобяка. См. примеч. 30.
63 Овлур свистнул — Овлур — половец, помогавший Игорю в побеге.
64 Не будет ни соколенка, ни красной девицы — Половецкие ханы ведут диалог о судьбе сына Игоря Владимира, оставшегося в плену. Владимир в 1187 г. действительно бежал из плена вместе с женой половчанкой.
65 Сказал Боям, песнотворец — В первом издании читалось: «Рекъ Боянъ и ходы на Святъславля пестворца старого времени Ярославля». Текст этот неясный, поэтому текстологи различно толковали его. В частности, предлагалось и такое прочтение: «Рек Боян и Ходына», т. е. из слов «ходы на» образовалось имя еще одного древнего поэта. Однако такое прочтение вступает в противоречие с древнерусской грамматикой и еще больше запутывает смысл.
66 Старого времени Ярослава — Ярослава Мудрого.
67 Игорь едет по Боричеву к святой Богородице Пирогощей. Боричев — это спуск от центральной части Киева, где находился княжеский терем и храмы, на городской посад Подол, где находилась церковь Богородица Пирогощая.
http://www.e-puzzle.ru/
На данной странице размещен (цитирован) материал с замечательного сайта http://e-puzzle.ru/
Спасибо
Вы можете перейти на главную страницу электронной библиотеки
