НАУКА И ОБРАЗОВАНИЕ

Игорь КАГАНЕЦ - Пшеница и сорняки: притча об информационной войне

НАУКА И ОБРАЗОВАНИЕ

Христос знал о масштабной информационной войне, которая вскоре должна была развернуться против Его учения. Поэтому для своих наследников Он оставил притчу, в которой очень сконцентрировано объяснил, что происходит и что нужно делать. Поэтому не случайно именно эта притча стала одним из главных объектов энергичной информационной атаки.

Притчу о сорняках в пшенице подает лишь “Евангелие от Матвея”: “Еще одну притчу подал он им, говоря: Царство небесное подобно мужчине, что посеял доброе зерно на своим поле. Но когда люди спали, пришел его враг и посеял сорняки между пшеницей и ушел. Когда вырос хлеб и выгнало колосья, тогда и сорняки появились. Пришли слуги хозяина и говорят ему: Пане, разве не доброе зерно ты посеял на твоем поле. Откуда взялись сорняки? Он ответил им: Враг-мужчина сделал это. Слуги ему говорят: Хочешь, мы пойдем их выполем? Нет! — говорит, чтобы, выпалывая сорняки, вы не вырвали вместе с ними пшеницы.

Оставьте, пусть растет до жатвы одно и второе вместе. А во время жатвы я жнецам скажу: соберите сперва сорняки и свяжите их в снопы, чтобы его сжечь; пшеницу же составьте в мою ригу” (13.24-30).

Для понимания символики этой притчи необходимо обратиться к предыдущей притче — о сеятеле. И дело не только в том, что в ей объясняется соответствующая символика. Не менее важным фактором является то, что притчу о сеятеле кроме Матвея подают также Марк и Лука, поэтому есть возможность сравнительного анализа.

СИМВОЛИЧЕСКИЙ ЯЗЫК ЕВАНГЕЛИЯ

Первый вопрос: что означает пшеничное зерно? Согласно с Марком (4.14), “Сеятель сеет слово”, то есть истинное знание, Божье учение.

Еще более однозначно об этом сказано у Луки (8.11): “Зерно — это слово Божье”. А вот Матвей (13.19) для объяснения символики зерна почему-то употребляет необычный термин “слово царства” (в других переводах “слово о царстве”), который больше нигде не встречается ни в Ветхом, ни в Новом Завете. Применение несвойственного для Библии термина вызывает определенные подозрения о возможности инородной вставки, однако в данном случае его наличие еще можно объяснить, мол, имеется в виду слово о Царстве Божьем.

Второй вопрос: что означает грунт, в который попадает зерно? Во всех трех вариантах притчи однозначно выплывает, что грунт — это “человеческое сердце”, то есть сознание человека. И в зависимости от качества этого сознания зерно может попасть как на “каменистый грунт”, так и на “добрую землю”.

А теперь именно время вернуться к притче о сорняках в пшенице, с которой мы и начали свое исследование. Вот как эта притча толкуется в “Евангелии от Матвея”: “Тогда Он отослал народ и пришел домой. И подошли к Нему его ученики и говорят: Объясни нам притчу о сорняках, что на поле. Он в ответ сказал им: Тот, кто сеет доброе зерно — это Сын человеческий; поле — это мир; доброе зерно — это сыновья царства; сорняки — это сыновья лукавого; враг, что его посеял — это дьявол; жатвы — это конец мира; жнецы — это ангелы” (13.36-39). Это толкование требует тщательного анализа, поскольку содержит следы посторонного редактирования.

Первая фраза “Тот, кто сеет доброе зерно — это Сын человечкеский” — не вызывает никаких сомнений. А вот вторая “поле — это мир” уже нуждается в уточнении: поле — это массовое сознание, в которую засевается слово Божье... Стоп! В приведенном фрагменте этот установившийся евангельский символ объясняется совсем по-другому: “доброе зерно — это сыновья царства”. Важнейшее, что термин “сыновья царства” больше нет ни в одном месте Ветхого и Нового Завета, кроме того же “Евангелия от Матвея”: “Говорю вам, что много придет с востока и запада, и засядут с Авраамом, Исааком и Яковом в царстве небесном, а сыновья царства будут выброшенны прочь в темноту кромешную, где будет плач и скрежет зубов” (Матвей, 8.11-12). Намек понятен: царство было назначено иудеям (“сыновьям царства”), но они оказались недостойными, поэтому их место займут другие народы.

Здесь стоит объяснить, что Христос выкладывал свое учение особенным символическим языком, где каждый символ имеет однозначную трактовку. Появление же инородных терминов сразу же привлекает к себе внимание и нуждается в расследовании: не является ли это порой человеческой выдумкой?

Если прочитать полное описание вышеупомянутого события, поданный “Евангелием от Матвея”, то становится очевидной выразительная иудеохристианская вставка. Судите сами: “Когда Иисус вошел в Капернаум, приступил к нему сотник, умоляя его: Господи, слуга мой лежит дома расслабленный (парализованный) и мучается тяжело. Иисус говорит к нему: Я приду и оздоровлю его. Сотник в ответ молвил: Господи, я недостоин, чтобы Ты вошел под мою кровлю; скажи лишь слово, и слуга мой выздоровеет. Потому что и я подвластный мужчина, имею воинов под собой и говорю этому: (иди) — и он идет; и тому: прийдди — и он приходит; и слуге моему: сделай это — и он делает. Услышав это, Иисус удивился и сказал тем, что за ним шли: Истинно говорю вам: ни у кого в Израиле (то есть на территории Галилее и Самарии. — И. К.) я не нашел такой веры (Матвей, 8.5-11).

Пока еще все литературно гладко и логично. Но вдруг этот связный текст перерывается иудеохристианским комментарием: “Говорю вам, что много придет с востока и запада, и засядут с Авраамом, Исааком и Яковом в царстве небесном, а сыновья царства будут выброшены прочь в темноту кромешную, где будет плач и скрежет зубов” (Матвей, 8.11-12). Дальше опять идет логическое продолжение предложения, написанного перед вставкой: “И сказал Иисус сотнику”: Иди, пусть тебе воздастся по твоей вере! И слуга выздоровел тот же час” (Матвей, 8.13).

Благодаря применению Христом целостной системы символов у нас есть возможность сформулировать первый признак враждебных вставок: применение неевангельских символов (например, “сыновья царства”). Второй признак: прерывание плавного и логически связного изложения, о чем мы уже писали в статье “Тайна четырех евангелий”. Кстати, наличие такого прерывания свидетельствует не только о том, что вставки сделаны позже посторонним “редактором”, но и о том, что в интеллектуальном плане этот “редактор” стоял значительно ниже евангелистов и делал свою грязную работу очень грубо, впопыхах, без погружения в контекст.

РЕКОНСТРУКЦИЯ ПЕРВИЧНОГО ТЕКСТА А теперь опять вернемся к объяснению притчи о сорняках в пшенице. На основе приведенного выше анализа можем утверждать, что фраза “доброе зерно — это сыновья царства” есть стопроцентная вставка, а о ее целенаправленности свидетельствует то, что перед ее применением был применен другой неевангельский символ — “слово царства”, который должен был замаскировать следующую откровенную фальсификацию, вроде бы доброе зерно — это иудеи как избранный народ.

Логическим продолжением является следующая фальсификация: “сорняки — это сыновья лукавого”, то есть люди, которые от самого начала испорченны, поскольку враг, что их посеял в мир — дьявол (Матвей, 13.39). Нетрудно увидеть, что все эти псевдообъяснения выходят из архаичных иудейских представлений о том, что иудеи являются изначально избранным народом, а все другие люди с самого начала если и не прокляты, то по крайней мере неполноценны.

— А можно ли возобновить первичное Христове объяснение упомянутой притчи?

Это нетрудно сделать, достаточно лишь вместо символов подставить их точные значения:

Царство небесное — состояние сочетания в человеке божественного и человеческого (богочеловеческое состояние);

тот, кто сеет доброе зерно — Иисус Христос;

доброе зерно — это основные понятия Христового учения;

сорняки — это ложь, дезинформация, искажения первичного смысла;

враг, что посеял сорняки — это “враг-человек (Матвей, 13.28) ”, враг Христа, инспирированный дьяволом — “лгуном и отцом лжи” (Иван, 8.44);

жатвы — это завершение цикла, когда вызревают плоды добрых и плохих дел, поэтому становится очевидной разница между добром и злом, правдой и ложью;

жнецы — это наследники Иисуса Христа, праведные души, “слуги хозяина” (Матвей, 13.27), истинные христиане, для которых подражание Христу является образом жизни.

Теперь нетрудно перевести притчу о сорняках в пшенице с символического языка на современный: Иисус Христос принес людям богочеловеческое учение. Но когда люди еще имели низкое развитие сознания (“сожги”), Христови враги скрыто вставили в Его учения лицемерные положения. Заметив это, сознательные христиане намеревались удалить эти враждебные закладки. Однако Христос сказал, что они к этому еще не готовы, поэтому есть опасность вместе с ложью удалить и правдивые вещи. Поэтому нужно подождать завершения цикла, когда станут явными (“созреют”) плоды добра и зла, а наследники Христового учения будут иметь достаточно знаний и возможностей для отделения правды от лжи. Тогда нужно собрать выявленные “информационные закладки” и навсегда выбросить прочь (“сжечь”), а правдивое учение собрать в целостную систему.

Дополнительным подтверждением правильности такой трактовки является история христианства. Острые споры о правдивом и лицемерном в христианской традиции начались с самого начала ее развития и многие намеревались сразу же выполоть все “сорняки”. Однако Церковь в конце концов приняла мудрое решение: все более-менее достоверные религиозные источники были собраны в книгу под названием “Библия”, которую провозгласили святой. Благодаря этому первичные тексты сохранились в почти неизменном состоянии на протяжении двух тысячелетий, а миллионы читателей по всему Земному шару получили доступ к мощному источнику информации, пригодному для объективного исследования.

Сегодня мы живем во времена завершения огромного естественно-исторического цикла и начала нового цикла — конца старого мира и начала мира нового. Глобальный трансформационный кризис захватил и христианское учение: происходит его переход к четвертой фазе развития — фазе “сбор плодов”, Сатья-юги, Золотых суток (см. нашу статью Искусство Золотой Эры). Кроме накопления огромного количества знаний, состоялись еще два принципиальных события, которые указывают на приближение “жатв”:

1) компьютерные технологии выводят текстологични исследование Библии на принципиально высший уровень, поскольку позволяют за несколько минут делать то, на что раньше нужно было потратить месяцы медлительного труда;

2) глобальная сеть Интернет превратилась в планетарную информационную базу, которая позволяет за считанные минуты собрать всю имеющуюся в ней информацию по исследуемому вопросу.

Благодаря этим беспрецедентным возможностям, в частности технологиям контекстного поиска, можно сравнительно легко выявлять инородные вставки. “Враг-человек”, который поразбрасывал их по тексту Евангелия, не мог этого предусмотреть. Поэтому сделанные им информационные закладки, которые еще 10 лет назад могли считаться “идеальными подделками”, сегодня выглядят как грязные следы на чистой ткани.

Наглядным примером является проанализированная выше притча о сорняках в пшенице, которая содержит выразительные подмены: вместо “слово Божье” враг написал “сыновья царства”, вместо “притворства” — “сыновья лукавого” и тому подобное. Но приведенные искажения — это лишь подготовка к следующему “решительному удару” — большой грубой иудейской вставке, которая на протяжении двух тысячелетий возмущала христианское сознание.

ПЛАЧ И СКРЕЖЕТ ЗУБОВ

Согласно с “Евангелием от Матвея”, Христос рассказал народу притчу о грядущей информационной войне, а когда остался в одиночестве с учениками, объяснил ее настоящее значение (Матвей, 13.36-39).

Таким образом, развитие происходит по установившейся схеме “притча для непосвященных — расшифровка для учеников”, поэтому после толкования тема информационной войны приобретает логического завершение. Однако в тексте евангелия под видом продолжения темы враг делает следующую вставку: “Так, как собирают сорняки и в огне жгут, так же будет при конце света: Сын человеческий пошлет своих ангелов, которые соберут из Его царства все искушения и тех, что делают беззаконие, я бросят их к огненной печи: там будет плач и скрежет зубов. И тогда праведные засияют, как солнце, в царстве Отца своего. Кто имеет уши, пусть слушает” (Матвей, 13.40-43).

Во-первых, бросается в глаза резкий переход к другой теме.

Во-вторых, выражение “огненная печь” является вполне чужим для символического языка Евангелия, в Новом Завещании оно еще раз встречается лишь в одном месте, и также в форме откровенной иудейской вставки к притче о неводе: “Так будет и при конце света: ангелы выйдут и отделят злых от праведных и бросят к огненной печи: там будет плач и скрежет зубов” (Матвей, 13.

49-50). Враг действовал настолько самовуверенно, что поленился пролистать несколько страниц, поэтому оставил свой второй след рядом с первым.

В-третьих, легко проследить первоисточник отмеченного выражения — Псалом № 20 (21): “Найдет рука Твоя всех врагов Твоих, найдет десница Твоя Твоих ненавистников. На время гнева Своего Ты их учинишь печью огня, Господь гневом Своим их уничтожит, и огонь пожрет их. Ты вырвешь плод их из земли, а их семена среди сыновей человеческих” (10-11). Все это вместе является отражением примитивных иудейских представлений о конце света как катастрофе — в отличие от арийских представлений о цикличности развития, согласно с которыми конец старого света есть в то же время начало мира нового.

В-четвертых, так же чужим для стиля и духа Евангелия является выражение “скрежет зубов” — он 6 раз встречается у Матвея, и только 1 раз у Луки, да и то в форме очевидной иудейской вставки, механически прицепленной к предыдущему тексту притчи о тесных дверях: “Там будет плач и скрежет зубов, когда увидите Авраама, Исаака та Яковая и всех пророков в царстве Божьем, самих же себя изгнавших прочь. Придут тогда с востока и с запада, из севера и из юга, и возсядут на пире в царстве Божьем” (Лука, 13, 28-29). Это почти дословное повторение вставки, которую мы уже рассмотрели выше: “Говорю вам, что много придет с востока и запада, и засядут с Авраамом, Исааком и Яковом в царстве небесном, а сыновья царства будут выброшены прочь в темноту кромешную, где будет плач и скрежет зубов” (Матвей, 8.11-12).

В-пятых, фраза “И тогда праведные засияют, как солнце, в царстве Отца своего” — это отголосок иудейский представлений о Боге-Отце как родоплеменном божестве, которое заботится лишь о “своем” народе: “И спасет их Господь, их Бог, в тот день, Свой народ, как отару, потому что они, как камни короны, засияют в Крае Его” (Захария, 9.16). Понятно, что это полная противоположность христианской идее универсального Бога.

И, наконец, в-шестых, для предоставления большей правдоподобности упомянутой вставке враг “по своей простоте” завершил ее фразой “Кто имеет уши, пусть слушает!”. Он не учел, что Христос употреблял эти слова с четко определенной целью: для того, чтобы указать на то, что определенный момент Его учения сделан тайным и его нужно понимать в символическом смысле. Такое Христово указание на присутствие тайны мы встречаем в Евангелии еще 9 раз, но ни разу в объяснениях к притчам, где тайны уже нет по определению.

Так вот, имеем надежные доказательства того, что фрагмент “Евангелия от Матвея” (13.40-43) является откровенной иудейской вставкой. Это также позволяет понять, зачем “враг-человек” пошел на достаточно рискованное искажение предыдущего фрагмента — объяснение притчи о сорняках в пшенице (13.38-39). Если бы он этого не сделал, то инородность вставленного фрагмента была бы видна невооруженным глазом, без помощи компьютеров, интернета и контекстного поиска.

Подход, предложенный в этой статье, открывает большие возможности для выявления в Евангелии и других враждебных вставок.

Отбросив их прочь и собрав Христово учение в очищенное Евангелие, мы выполним Его установку: “соберите сначала сорняки и свяжите их в снопы, чтобы сжечь; пшеницу же составьте в мою ригу”. Начало этого дела будет означать, что наконец начались жатвы и закономерный переход христианства к богочеловеческой фазе — фазе Царства Божьего в человеческих душах и междучеловеческих отношениях.

На данной странице размещен (цитирован) материал с замечательного сайта http://e-puzzle.ru/

Спасибо

Вы можете перейти на главную страницу электронной библиотеки